Люди и судьбы на берегах Оби
Воспоминания Обуховой Таисьи Сергеевны
Продолжаем публикацию воспоминаний Обуховой Таисьи Сергеевны, заслуженного учителя школы РСФР, старинного друга нашего музея. В конце 1990-х – начале 2000-х годов, будучи уже в очень пожилом возрасте, она вела с нами переписку из Тюмени, открывая страницы своей нелёгкой жизни на обском Севере. Повествование ведётся от первого лица, сохранён стиль автора, оригинальные речевые обороты, а главное – удивительная эмоциональность и образность повествования.
К истории северного селения на берегу Оби.
Длинные зимние вечера, лунные ночи жители села Сытомино обычно проводили в своих теплых уютных домиках у топящихся железных печек. После важных, нужных дел керосин не жгли, садились вокруг печек и обсуждали прошлое, строили планы на будущее, щелкали орехи, пили чай с ягодами.
Наша избушечка была рядом с многодетной семьей Кореньковых, соседи часто проводили вечера вместе. Нам, ребятишкам, это нравилось, мы своим кружком в семь-восемь человек вели свою жизнь: играли, рассказывали сказки, делились школьными новостями. Часто проводили вечера на улице, но непогода, морозы загоняли домой и нас. Чаще всех к нам заходил посумерничать дедка Путилов — так называли его все в деревне. Я даже не помню его имени. В один из вечеров мои младшие сестренки рано легли спать, мы с мамой толкли на рыбью муку сухих чебачков, молча прислушивались к разговору папы с дедом Путиловым. Дед рассказывал отцу о себе, своей жизни в разных местах, в ссылке, говорил о своей молодости и многое другое.
Дед говорил невнятно, монотонно. Ему в то время уже было наверное лет сто или около этого. Помню, что летом он большую часть времени проводил в лесу. Как сейчас, вижу его маленького, сгорбленного, голова свисала почти до колен, а белая борода гораздо ниже. На спине большущий кузов, в руках палка вдвое выше его, в каком-то кожушке неопределенного цвета и размера (одного и зимой и летом). В лесу он жил по неделе и больше, никто его не искал, не ждал. Он был никому не нужен. Питался ягодами, рыбой, грибами, иногда брал с собой немного хлеба или муки в котелок. На поясе у него всегда был кожаный мешочек с ножом, табаком, спичками и блесной, за поясом топорик. Раньше, говорят, ходил с ружьем, но я не видела у него ружья, да и умел ли он стрелять. А вот медведя убил и без ружья.
Было это так. Дед бродил по лесу между Маленькой и Большой речками. Август. Дед собирал и ел голубицу. Сидя в голубичнике, услышал приятные звуки дранощепины (отделившейся от ствола щепы, оторванной или молнией, или морозом, или сильным ветром, когда дерево раскачивало). Я уже после видела такие дранощепины. Если эту щепу отодвинуть от ствола и отпустить — получается звук, продолжительный и мелодичный — зависит от величины дранощепины и ее удаленности от земли. Дед понял, что кто-то слушает музыку. Он поднялся и пошел в сторону звука, думая, что встретил любителя-ягодника. Подходя, увидел медведя, оробел. Вернуться не мог, мог упасть, спугнуть зверя — тут уже неминуемая смерть. «А что мне бояться смерти? Пойду прямо на медведя со спины» — решил дед. Взял хворостину, подошел довольно близко, выждал, когда зверь приложит ухо к стволу, собрал всю силу и ударил медведя по спине. Тот круто обернулся, подпрыгнул и пустился наутек. Не от боли, конечно, скорее от неожиданности или от страшного вида нападающего. Дед постоял несколько минут, опомнился и осторожно пошел в сторону, куда убежал зверь, чтобы убедиться в безопасности. И не поверил своим глазам: медведь лежал в нескольких метрах от него. Еще постоял дед и решил подойти, скорее перерезать горло, спустить кровь или самому стать жертвой зверя, если тот притворяется. Нет, зверь мертв. Дед сделал так, чтоб мясо было съедобным, и пошел в село. Посмеялись над сообщением деда, но поехали мужчины посмотреть на добычу. Освежевали медведя, разрубили, привезли в рыбкооп, сдали шкуру, часть мяса, остальное раздали жителям села.
Продолжение следует…
Редактор – составитель
Мартемьянова И.Ю.,
заместитель директора по научной работе