Загадки древних артефактов
В ТРИДЕВЯТОМ ЦАРСТВЕ или финно-угорские корни Бабы-Яги.
Ранняя Яга, дохристианская, обладала всеми признаками материнства и была замужем за языческим богом Велесом. С утверждением христианства образ Яги обрёл негативную окраску и трансформировался в неопрятную старуху, которая не знавшую брачной жизни. Сегодня она всегда старуха, причем старуха безмужняя. Яга — мать не людей, она — мать и хозяйка зверей, притом зверей лесных. Яга представляет собой стадию, когда плодородие мыслилось через женщину без участия мужчин. Гипертрофия материнских органов не соответствует никаким супружеским функциям. Может она и потому всегда старуха. Являясь олицетворением пола, она не живет жизнью пола. Она уже только мать, но не супруга, ни в настоящем, ни в прошлом.
Однажды английский путешественник Джильс Флетчер решил разыскать золотую Бабу-Ягу. Золотая Баба и Баба Яга в 1588 году представлялась единым существом. Прослышав про «золотую яга-бабу» он отправился за разгадкой в Пермский край. В это время как раз русские покорили Сибирь. Но там его ждало разочарование. Так он с сожалением и написал в своей книге «о государстве русском»: «…Все это пустая басня». Но поиски Золотой Бабы продолжались… Из клубка домыслов и слухов в конце концов пришли к выводу, что сказочный образ Бабы-Яги возник в русском народном творчестве в результате долгого взаимодействия славянской и финно-угорской культур и к золоту отношения не имеет. Таинственная избушка на курьих ножках — не что иное, как широко распространенный на Севере тип хозяйственной постройки — лабаз или чамья. Рубленый, на высоких гладких столбах, амбар-лабаз — почти единственный для таежника способ сохранить снасти и припасы от мышей и хищников. Небольшие охотничьи лабазы делаются иногда на двух-трех высоко спиленных пнях — чем не курьи ножки! Ставятся «к лесу задом, к путнику передом», чтобы вход приходился со стороны дороги или лесной тропы. Еще больше похожи на сказочную избушку небольшие, «без окон, без дверей», старинные культовые амбарчики в ритуальных местах — урах. Для одиноких путников в таких местах по законам гостеприимства оставляли пищу.
В сказке о Василисе Прекрасной мать, умирая, говорит дочери: «Я умираю и вместе с родительским благословением оставляю тебе вот эту куклу, береги ее всегда при себе и никому не показывай, а когда приключится тебе какое горе, дай ей поесть и спроси у нее совета». Начало этой сказки о Бабе-Яге имеет явно югорские корни. У хантов и манси (равно как и у ненцев и других северных народов) существовал обычай делать куклу-иттарму — вместилища душ умерших, которые продолжали жить в куклах, пока не возродятся в каком-либо ребенке из своего рода. Куклу из дерева одевали и ставили на постели умершего. Во время еды к ней в первую очередь придвигали кусочки пищи. С куклой общались. Кукла как бы замещала покойного, который мог бы причинять вред вернувшись домой. Кукла охраняет от своего двойника жилище. В упомянутой сказке кукла — вместилище души матери — помогает Василисе победить Ягу.
Возможно, представление, что душа человека, заключенная в деревянной кукле-иттарме, должна возродиться в новорожденном, проявило себя в другой русской сказке — о Терешечке и ведьме: «…Старик со старухой сделали колодочку, положили в люлечку, завернули в пеленочку и вместо колодочки стал расти сынок Терешечка… Отец сделал ему челночек. Терешечка поехал рыбу ловить…». Последняя деталь еще раз подтверждает северное происхождение сказки: рыбная ловля с малых лет — главное занятие народов манси и ханты.
В народных русских сказках, собранных в прошлом веке А.Н. Афанасьевым, югорские мотивы проступают достаточно отчетливо. Постоянное место обитания Яги — дремучий лес. Живет она в маленькой избушке на курьих ножках, такой маленькой, что лежа в ней Яга занимает всю избу. Подходя к ней, герой обычно говорит: «Избушка-избушка! Встань к лесу задом, ко мне передом!». Повернется избушка, а в ней Баба-Яга: «Фу-фу! Русским духом пахнет… Ты, добрый молодец, от дела летаешь или дела пытаешь?». Тот ей и отвечает: «Ты, старая, прежде напой-накорми, а потом про вести спрашивай».
Несомненно, что сказка эта родилась среди людей, хорошо знакомых с бытом обских угров. Фраза о русском духе попала в сказку не случайно. Деготь, широко применявшийся русскими для пропитки кожаной обуви, сбруи и корабельных снастей, раздражал чуткое обоняние таежных охотников, употреблявших для пропитки обуви гусиный и рыбий жир. Нашел отражение и обычай северного гостеприимства: гостя полагается сначала накормить. Вокруг избушки Яги всегда валялись кости и черепа. Это объясняется тем, что в древности в священных местах, где находились идолы хантов, манси и ненцев, совершались священные ритуальные жертвоприношения животных. Мясо съедалось, свежей кровью мазали лицо идола, Кости складывались, а черепа развешивались на стенах лабаза, окружающих деревьях или заборе. Ритуал жертвоприношения и употребление аборигенами Приобья в пищу сырой рыбы, мяса и теплой оленьей крови послужили причиной превращения в сказках безобидной бабы-в-яге (меховая безрукавка) в кровожадную людоедку Бабу-Ягу.
Немало югорских мотивов и в других русских сказках. В одной из них, так и названной «Баба-Яга», девочка, посланная к Бабе-Яге за иголочкой, прежде чем идти, заходит к своей тетушке и та учит ее: «Там тебя, племяннушка, будет береза в глаза стегать — ты ее ленточкой перевяжи, там тебе ворота будут скрипеть и хлопать — ты подлей им под пяточки маслица, там тебя собаки будут рвать — ты им хлебца брось, там тебе кот будет глаза драть — ты ему ветчинки дай…». Умилостивительные жертвы животным были широко распространены среди всех языческих народов, а вот обвязывание березки ленточкой — отголосок типично югорского культового ритуала.
Угры поклонялись деревьям, полагая, что на них живут духи. Береза считалась женским священным деревом. Место у березы ханты называли «порылитыхор». Перед тем как пойти на священное место, женщина шила маленькую куколку. Перед березой ставили пищу, а на ветви вешали ленточки и тряпочки. По окончании ритуала куколок закапывали вместе с жертвоприношениями под березой.
Разноногость Яги как наследственный признак переходит из сказки в сказку. У Яги нога серебряная, костяная или глиняная, но нигде не хромая. Глиняная нога, по-видимому, имеет самую давнюю историю и связана с одинаковым в древности у славян и угров языческим культом медведя. В древних финно-угорских могильниках на территории Ярославского Поволжья неоднократно находили глиняные лапы медведя, несомненно, имевшие какое-то культовое, пока неизвестное нам значение. Культ медведя как священного животного у обских угров дошел почти до наших дней, а у славян как воспоминание о нем остались сказки о медведе на липовой ноге и Яге-глиняной ноге. У хантов принято называть медведя иносказательно — старик, по-хантыйски «ике» или «иге». Шкуру медведя с головой и передними лапами хранили в ритуальных лабазах на «курьих ножках». Следует подчеркнуть особенность образа Бабы Яги, как похитительницы и пожирательницы детей. К чести нашего персонажа факты гибели детей не подтвердились и все сказочные герои остались живы.
Ряд учёных «К вопросу о Золотой Бабе» тоже сравнивал ее с Артемидой, считая, что она эволюционировала от покровительницы охоты к богине плодородия. Основываясь на этих предположениях и вышеизложенных аргументах, мы можем с достаточной долей уверенности прийти к выводу о близком, кровном родстве Золотой Бабы и Бабы-Яги. Во всяком случае, можно согласиться, что славянская и финно-угорская культуры, соседствуя, взаимодействуя и взаимно обогащаясь на протяжении тысячелетий, вызвали к жизни неординарный фольклорный образ вечной старушки — Бабы-Яги. Нам остаётся только предполагать, как зарождались сказки, как они изменялись через века. В наше бурное время под напором научной фантастики, мультфильмов и телевидения старые сказки забываются. Не забыть бы совсем.
Научный сотрудник, хранитель коллекции археология Чебыкин В.Е.