Загадки древних артефактов

МИР-СУСНЕ-ХУМ И МИТРА: К РЕКОНСТРУКЦИИ ОДНОГО ОБСКО-УГОРСКОГО РИТУАЛА.

Бросающаяся в глаза бедность шаманской атрибутики угров, все это особенно было заметно в сравнении с развитым шаманизмом ближайших соседей -самодийцев, прежде всего, селькупов. Основная причина слабости это не принятие уральской основой населения многих мировоззренческих положений поздних угров, что привело  впоследствии к разделу населения на две фратрии Пор и Мось.

Будучи действительно слабым, шаманизм угров не смог, как, оказалось, обойтись без “угорского Митры”.  Он включил эту фигуру в свою систему. Так, при камланиях чаще всего призывался любимый и наиболее почитаемый небесный всадник – младший сын Нуми-Торума – Мир-сусне-хум (у манси), Мир-вантты-хэ “Мир осматривающий мужчина”, Ас-тый-ики “Верховьев Оби мужчина” или Орт-ики, Вэрт (у хантов). По мнению ряда исследователей, этот персонаж пантеона был заимствован предками манси и хантов из иранской мифологии. Стабильные многовековые контакты угров (во время их проживания в степях Южной Сибири) с Ираном не прошли бесследно. Угры восприняли не только образ Митры, но и соответствующую идеологию, которая после определенной трансформации в их среде, стала доминировать в религиозном сознании манси и хантов.

Генетическая связь обско-угорского образа Мир-сусне-хума с иранским Митрой неоднократно обосновывалась разными исследователями. На южное происхождение этого образа указывают такие атрибуты Мир-сусне-хума и его культа как конь, конские жертвоприношения, отношение к металлам, к солнцу. В иранских (в том числе восточноиранских) традициях Митра, несомненно, выступает как божество солнца или даже просто как обозначение солнца. Поэтому рядом исследователей было высказано мнение, что именно из восточноиранской среды было заимствовано имя и образ обско-угорского солнечного божества Мир-сусне-хума. Между тем, присутствие в мифологии и культе Мир-сусне-хума четырех серебряных или металлических тарелок для его коня позволяет провести некоторые сопоставления с образом Митры именно из «Авесты». Следует отметить, что образ Митры в «Авесте» связан с числом «четыре» — это количество коней в его колеснице, правда относительно количества колес в ней есть разночтения. Представляется важным и то, что описание коней и колесницы наполнено блеском драгоценных металлов – золота и серебра, а кони всегда белые. С определенной долей вероятности можно предположить, что сюжет обско-угорской мифологии, связанный с описанием белого коня Мир-сусне-хума, который может опуститься на землю не иначе, как встав на четыре серебряных тарелки, передает давно забытый образ сверкающей колесницы Митры. В связи с использованием в угорском ритуале четырех серебряных блюд можно провести аналогию с копытами коней из колесницы Митры, у которых передние копыта из золота, а задние – из серебра. Но связь коней с такими металлами как золото и серебро представляется гораздо более глубокой, уходящей, вероятно, в общее индоиранское прошлое.

В свою очередь угорская традиция, связанная с использованием в ритуалах металлических (серебряных) блюд также позволяет провести подобную реконструкцию. В 16 веке у вогулов существовал следующий обряд. Во время жертвоприношения на дереве висели два блюда. Блюда были обращены к молящимся оборотными сторонами, поддоны с которых были соскоблены, так что блюда имели вид выпуклых металлических дисков. Блюда изображали солнце и месяц. На основании этого обряда можно предположить, что когда-то в ритуале, связанном с вызовом Мир-сусне-хума, металлические тарелочки для передних и задних ног его коня имели разное семантическое значение и были связаны, соответственно с солнцем и луной (месяцем), а также днем и ночью. Здесь уместно вспомнить упомянутое в ритуале вызова Мир-сусне-хума использование серебряных тарелочек, на которых нередко изображалось солнце. Таким образом, можно реконструировать исходный вариант угорского ритуала. Вероятно, для передних ног коня Мир-сусне-хума ставились металлические тарелочки с изображением солнца, а для задних ног — луны. Учитывая тот факт, что луна и ночь связаны с отрицательным полюсом мироздания, изображение которого у многих народов Сибири считалось нежелательным, тарелочки для задних ног могли вообще не содержать рисунков, но эта связь как бы подразумевалась. Поэтому вариант с отсутствием рисунка на тарелочках для задних ног представляется даже более предпочтительным. Тогда становится вполне объяснимым тот факт, что с течением времени подробности ритуала, связанные с противопоставлением задних и передних ног коня, были утрачены, и сохранилось лишь представление об изображении солнца.

Данная реконструкция ритуала позволяет поставить под сомнение положение о том, что Мир-сусне-хум представлял собой персонификацию солнца, а наличие в его культе серебряных блюд было связано, соответственно, с солярным культом. Серебряные или металлические блюда в данном ритуале символизировали когда-то и солнце и месяц. Соответственно это означало, что «за миром смотрящий человек» всегда бодрствует и наблюдает за людьми — и днем и ночью. Такая трактовка угорского ритуала сближает Мир-сусне-хума, прежде всего, с авестийским Митрой, а не с его восточноиранской ипостасью – богом солнца. В «Михр-яште» неоднократно подчеркивается, что Митра «бессонный», «неусыпный», «он бодрствует во мраке».

Таким образом, возвращаясь снова к ритуалу вызова Мир-сусне-хума можно сказать, что четыре серебряных тарелки воплощали когда-то солнце и луну, как знак вечного бодрствования этого божества. Ритуал оказался более устойчив, чем связанные с ним представления, он более бережно сохранил прежнюю трактовку данного мифологического образа.

В отношениях между Мир-сусне-хумом и другими духами преобладал принцип соподчинения. Так, Мир-сусне-хум являлся арбитром в спорах между домашними духами-покровителями и людьми. Он же выполнял функции надзора за предками-покровителями селений. В шаманизме Мир-сусне-хум играл роль подателя шаманского дара и одновременно являлся главной фигурой, которую призывал шаман в процессе камлания. Центральное место отводилось Мир-сусне-хуму и в медвежьем празднике — бог, въезжающий на лошади-сабле, покрытой накидкой-седлом с собственной символикой, как бы манифестировал превосходство над поверженным, хотя и бессмертным зверем.

Что же касается взаимоотношений Мир-сусне-хума с индивидуальными, семейными, домашними духами-покровителями, то здесь работает то же правило, что и в его отношениях с людьми. Духи заключают с людьми договор, основанием которого служит принятая ими жертва, и обязаны неукоснительно его выполнять. Нарушение договора любой из категорий существ (людьми, духами) в равной мере наказуемо.

Таким образом, угорский Митра предельно актуален и вездесущ. В сложившейся картине мира именно он является воплощением активного начала, которое объединяет и упорядочивает ее содержание, соединяя миры людей, богов и духов.

Научный сотрудник, хранитель коллекции «археология» Чебыкин В.Е.