Загадки древних артефактов

В Сибири живут вечно или особенности сибирской реинкарнации.

Мировое древо
Мировое древо

В основе мифологических традиций обских угров лежат древнейшие архетипы, важнейшим из которых является образ мирового древа, через который передается вся суть основных принципов устройства мироздания.

Образ мирового древа обнаруживается и реконструируется из мифологических представлений, зафиксированных в словесных текстах мифов и легенд. Он присутствует практически повсеместно. В чистом виде древо жизни, древо познания, оно же мировое древо, играет особую роль во многих мифологических системах, определяя их внутреннюю структуру и основные параметры.

Ранее выяснилось, что миф о мировом (космическом) древе существовал у хантов в песенной форме и почитался как священный. Согласно ему, кроной это дерево касалось неба, а  корни уходили глубоко в землю подчеркивая связь миров. На ветвях дерева жили люди, они говорили на одном языке и почитали единого Бога-Создателя. Так было до потопа. Потом случился потоп в результате, которого огненная вода разлилась повсеместно. Землю и корни мирового древа  размыло. В результате последовавшего падения погибло большое количество людей. Затем огненная вода остыла и превратилась в реки, озера, моря и океаны.

Оставшиеся в живых люди оказались далеко друг от друга и постепенно стали говорить на разных языках и верить в разных божеств. Сюжет этого мифа имеет широкое распространение и в разных вариантах встречался у разных народов. Например, у ненцев существование представлений о древе жизни, бытовавших в неосознанной форме в фольклоре, в том числе о «семиветвистой священной березе» в рассказе о потопе. Обские угры повсеместно также почитали березу, в их фольклоре она называется священной березой с золотыми листьями, священной березой с семью вершинами и т. п. В сказаниях упоминается семиствольная береза, через которую герои попадают в разные миры.  Выделение именно березы в качестве мирового шаманского дерева или древа жизни неслучайно: «…она более других деревьев отвечала сибирско-языческим представлениям о мире…».

К. Ф. Карьялайненом в конце XIX – начале ХХ в. была зафиксирована информация о почитании обскими уграми священных деревьев: «К этим знаменитым деревьям относится, например, “священная береза с золотыми ветвями” около Пелыма, упоминаемая в фольклоре… это дерево с семью вершинами… на территории вогулов упоминается еще несколько других примечательных берез. В стране остяков одна находилась когда-то в Самарово, а другая – с четырьмя ветвями – еще и сейчас стоит на священной горе в Чингале; на Салыме, на Верхней Оби и на Васюгане. Так-же во многих местах есть такие березы. Наряду с березами почитались так-же священные лиственницы, о которых Карьялайнен также дал соответствующую информацию, назвав при этом и другие деревья: «…в качестве священных встречаются также кедры, например, на большинстве священных мест Васюгана и Иртыша, ель, пихта и сосна, довольно редко – крушина».

По нашим данным, казымские ханты почитают березу как медиатор с верхним миром (небесное дерево, на нее в качестве дара Торуму подвешивали белую ткань); ассоциирующиеся со средним миром лиственницу (образ богатырского духа) и сосну (дерево-мать); кедр как медиатор с миром нижним (на него подвешивали черную ткань в качестве дара, чтобы предохранить близких от преждевременной смерти и болезней). Подобные представления свойственны и другим народам (например, самодийским, пермским и алтайским). В некоторых обско-угорских локальных традициях символика пород деревьев приобретает несколько иные характеристики, даже в одной и той же диалектно-этнографической группе в отношении деревьев даются разные трактовки. Это может быть обусловлено как распространенностью (или отсутствием) в данной местности определенных пород деревьев, так и принадлежностью к конкретному роду, где почитание деревьев во многом зависит от представлений о своем родовом дереве, связанном с духом-покровителем. Смешение данных представлений и дает разночтения.

К. Ф. Карьялайнен отмечал, что «…выбор священного дерева зависит от растительного мира каждого из священных мест и что избирались… самые видные деревья…». Согласно данным учёных по сосьвинским манси, ель связана с Мир-суснэ-хум’ом, береза – с Калтащ, кедр – с Нуми Торум’ом. По сведениям этнографов И. Н. Гемуева и А. М. Сагалаева, береза – дерево Торум-щань (божественной матери), кедр относится к Мис-хум’у (лесному духу), а ель – к Нуми-Торум’у. Е. И. Ромбандеева выявила у сосьвинских манси следующие представления: «…береза – это дерево неба, так как оно белое, как небо; кедр – это дерево женщины Калтащ, так как оно кормит людей; ель – это дерево невидимых духов, оно черное, как болезнь, смерть; лиственница – это дерево лесных людей, это могучее дерево, как и сами великаны-силачи; сосна – дерево богатырей». По материалам С. А. Поповой, в родильной обрядности северных манси особая роль отводится тальнику (иве), березе и ели. Ива у манси Северной Сосьвы «символизирует идею плодовитости, возрождения…». Там, где отсутствует береза, ее заменяет тальник. Об этом же упоминал и К. Ф. Карьялайнен: «…разновидности ивы выступают священными деревьями только в самых северных областях с бедным лесом». Часто древо жизни бывает представлено как материнский персонаж или, по крайней мере, как его обиталище. Общеугорскую богиню Калтащ (у восточных хантов – Пугос) связывают с главнейшими событиями в жизни человека – рождением и смертью. Именно она дает человеку душу. Вот как обозначены функции богини: «…тот, кто умер, у него уже за месяц, а может, еще раньше… “душа ушла”. “Каттась у него забрала душу и отдала родившемуся в это время ребенку”. Этим ведает богиня Каттась, в ее руках рождение и смерть, ей одной известно, у кого отнять эту душу и кому отдать…».

 Калтась-богиня-мать
Калтась-богиня-мать

Иногда богиня представлялась в двух ипостасях: Большая Калтащ и Маленькая Калтащ; сферы их влияния разделялись. Той и другой священный образ присущ в виде птицы: лебедь – Большая Калтащ, чайка – Маленькая Калтащ. В некоторых локальных традициях богиню связывают с вороной. Ее птичий облик закреплен стойким эпитетом «на вершине низкого дерева сидящая Най, на середине высокого дерева сидящая Най».

Носители душ
Носители душ

Как видим, в образе птицы предстает не только богиня-мать Калтащ. Людские души, души предков – духов-покровителей также представляются крылатыми. «Птицы предстают как орнитоморфные облики многочисленных духов покровителей. …Их основной эпитет тухланг ар сот “крылатые многочисленные сотни”». «Эпитеты орнитоморфных духов: “с запретными спинами крылатые многие сотни”, “в стороне рождающего света живущие крылатые сотни”, “сверху садящиеся крылатые разные (существа)”, “вверху летящие крылатые птицы”».

Население Среднего мира
Население Среднего мира

В коллективной монографии «Мифология хантов» можно прочитать: «У хантов существовали представления, что человек произошел от птиц и сначала был крылатым». По информации К. Ф. Карьялайнена, is (одна из душ человека) появляется в виде какого-либо крылатого существа: «казымец считает, что is улетает в виде ласточки, остяк с Конды считает, что is возвращается в образе мухи». Исследователь приводит данные Новицкого о том, что «сожженный миссионерами дух, по высказываниям остяков, поднялся в воздух в виде лебедя, а в вогульской песне брошенный в огонь дух улетел в виде сороки», невеста же может явиться своему суженому в образе совы. В. Н. Чернецов считал, что в образе птицы у обских угров представляется одна из четырех или пяти душ (в зависимости от пола) человека – реинкарнирующаяся; именуемая lil, lili «дыхание». Есть также мнение, что от того, как человек прожил земную жизнь, зависит его появление в среднем мире «в облике зеленоватого жука, паука или красивой птички».

Существование представлений, в которых прослеживается связь человеческих душ с образами птиц, отражают приметы. Например, «если птица залетит в дом или стукнется в окно, говорят, что чья-то душа отлетает и просится в дом». Эта примета к смерти кого-то. В актуальных верованиях мы тоже можем обнаружить подобную взаимосвязь: «…почитание уток объясняется представлением о связи вселения душ в новорожденных с весенним прилетом уток». В то же время, когда прощались с душой покойного, проводили ритуальное сжигание его изображения, сопровождаемое приготовлением утки, которую собравшиеся родственники съедали, а перья опускали в воду.

Т. А. Молдановой описана символика мелких птиц. В фольклоре они являются прежде всего вестниками, вещими птицами. Среди них выделяются трясогузка и мифическая птичка лащ. Трясогузка олицетворяет собой счастье, увидеть ее – хорошая примета, она именуется «душу ис несущая птица», ее изображение широко применяется в современном орнаментальном искусстве, в прошлом – в татуировке как оберег человека при жизни и для сопровождения его души после смерти. Лащ относится к группе «беду накликающие животные», она подает голос перед смертью конкретных людей, о чем записано во многих бытовых рассказах.

Представления о возрождении человеческих душ благодаря посредничеству дерева особенно полно отражены в детской погребальной обрядности. «…Ханты и манси усопших детей до года ранее хоронили под корнями и в дуплах деревьев, завертывая тельце в бересту или помещая в зыбку… Помещение умерших младенцев на дерево (в дупло, на ветви и вообще на высоту) было в той или иной мере свойственно большинству таежных сибирских аборигенных этносов». Как отмечают исследователи, «в более отдаленном прошлом захоронение в дупле и на ветвях дерева, видимо, было достаточно распространено и в отношении взрослых людей. По преданиям восточных хантов, прежде трупы помещали в стволы деревьев… В новое время “воздушного” захоронения во взрослом состоянии у большинства сибирских народов удостаивались лишь особо почитаемые шаманы, а также другие выдающиеся члены рода, имеющие (как и младенцы) преимущественное право на возрождение».

В литературе описаны обычаи обских угров, существовавшие в далеком прошлом, – рожать у основания дерева, держась за дерево, а также подвешивать послед или пуповину родившегося ребенка в берестяной емкости на молодое красивое дерево. Об этих обычаях упоминал А. В. Головнев: «Мотив рождающей силы земли-дерева… выражен в легендарном обычае рожать у подножия дерева… и многочисленных ритуалах жертв деревьям, первым из которых для каждого человека является подвешивание его последа на обращенную к солнцу ветвь березы». Им зафиксирован северохантыйский обряд узын юх («дырявое дерево»), отражающий символику возрождения через дерево. Для исцеления в стволе лиственницы прорубают отверстие, сквозь которое протаскивают вещь больного человека, после чего в дупло кладут монеты, а поверх ствол обвязывают тканью. При проведении этого обряда могут также забить оленя, рога и шкуру которого вешают на дерево. «При благополучном исходе болезни “возрожденный” устраивает приношение узынг юх и обвязывает ствол новыми тканями выше прежних, “чтобы дольше жить”. По окончании приношения совершается троекратный обход лиственницы».

У обских угров, как и в других традиционных обществах, имелось представление об особом родовом дереве в верхних сферах, соответствующем конкретному роду, на ветках которого обитали в образе птичек души пока еще не рожденных младенцев. Рождение ребенка на земле могло осуществиться лишь при условии возвращения этой души-птички из верхнего мира в средний. Вот как описывается момент возвращения души: «Беременным женщинам у среднеобских хантов кроме Каттась ими покровительствует еще одна богиня – Ай Каттась “Маленькая (младшая) Каттащ”. …Именно с дерева она прилетает к беременным и начинает вить гнездо… Когда начинаются схватки у женщины, она говорит: “…гнездо делать пора настала”. Во время родов женщина уподоблялась птице». Существующие у хантов и манси названия детского последа также указывают на орнитоморфный образ Калтащ и возрождающейся человеческой души: у березовских хантов – «гнездо, где лежал ребенок», у среднеобских – «гнездо ребенка», усть-казымских – «матери Калтащ мешок», у манси – «мать на глаза появившегося ребенка» (под матерью подразумевают Калтащ). В молитвах, обращенных к богине Калтащ, произносят: «Моих птенчиков, моих деток охраняй».

Круговорот жизни
Круговорот жизни

Таким образом, из описанных выше элементов процесс реинкарнации человеческой души у обских угров упрощенно может быть представлен следующим образом. Древо жизни, как правило, семиствольная береза с восседавшей на ней в образе птицы богини-матери Калтащ, олицетворяет собой источник существования. Богиня Калтащ (Пугос) посылает в средний мир человеческие души и забирает их обратно. Эти души, иногда они ассоциируются с духами-предками, также представлялись в виде птиц. Местом их обитания является древо жизни – дом богини-Матери или древо рода. При рождении человека в среднем мире Калтащ посылает одну из душ для вселения в новорожденного. По окончании жизненного пути человека его душа в образе птицы (или другого крылатого существа) возвращается обратно, напитываясь силами для нового воплощения.

Эти древние представления нашли отражение в фольклоре и в актуальных верованиях обских угров и являются ключом к пониманию принципов реинкарнации человеческих душ в традиционной культуре обских угров.

Научный сотрудник, хранитель коллекции археология

Чебыкин В.Е.